Добрович – поэт мысли. Мысли мускулистой, режуще острой, бросающей вызов всем идеологическим трафаретам, штампам, клише. Но мысль в его стихах отнюдь не вытесняет, не выдавливает образно-интуитивное начало, - она произрастает на почве своенравной образности, скульптурно выпуклой, богатой красками и оттенками, на почве мощно работающей интуиции. Добровичу удаётся то, что редко удаётся даже большим мастерам: его стихи буйно стихийны и в то же время идеально организованы, сконструированы в высшей степени целесообразно; как живой организм.
Марк Богославский, Израиль

Мы не можем положить на весы талант живущего рядом с нами человека, но мастерство – преспокойно на весы кладется, лишь бы эти весы были отрихтованы как следует. И вот мое приватное заключение: по мастерству Добрович не уступит ни одному из поэтов, живших в XX веке; оставит позади самых прославленных (и не только дутых). Его словарь богат и изыскан; тут и вся русская лексика без столь частых у других смысловых сбоев, и очень уместные украинизмы (например, грона вместо гроздь; шибка вместо оконное стекло), и «татарская камча». Его мысль стройна и точна. Никакой невнятицы, ничто не говорится наобум, впустую. Иные стихотворения – классичны, антологичны.
Юрий Колкер, Лондон

Книги стихов Анатолия Добровича «Монолог» (2000) и «Линия прибоя» (2002) для меня (в море подобий) стали чаемым берегом. Глубина пространства пяти творческих десятилетий. Драматичная, светлая, ироничная, умная (лаборатория мысли), эта поэзия требует долгого освоения. Но одним она забирает сразу – пронзительностью особой душевности… Стиховая подлинность сравнима с магнитом, притягивает частицы выразительно-значимых субстанций. Строится всем – от графики букв до звукописи.
Валерий Слуцкий, Израиль